Умер Андрей Подколзин

Ушёл Андрей Подколзин. Добрый, веселый, шебутной. Сильный. Жил не «про деньги» – служил морю, парусу, Великим рекам России. Таких мало бывает на свете.

Лейкоз…

Ушел Андрей Подколзин.

Ушёл большой романтик, влюблённый в белый парус, в океан, в свою мечту.

Человек, который всегда говорил, что все будет хорошо.

Не буду ставить чёрную рамку

Умер Андрей Подколзин, продюсер последнего телевизионного проекта Великие реки России, в котором Владимир Плешаков был автором и ведущим и проплыл от истока Волги до самого моря.

Я не знаю зачем мы встречаемся в этой жизни. Но кем бы не были Володя и Андрей друг для друга, главное это то, что с чем они пришли к самому синему морю. Они ведь дошли до него. Это благодарность за встречу.

Водную стихию он не просто любил, а сделал служение ей – от малых речушек до Мирового океана – смыслом своей жизни. Регаты, экспедиции, Ocean-TV, Великие реки России – столько народу он заинтересовал, воодушевил, увлёк и обратил в морскую веру! Мы редко виделись, но хорошо было знать, что есть такой замечательный человек, и радоваться тому, что он делает.

Андрей Подколзин, слишком рано тебя забрали в вечное плавание, ты здесь ещё нужен был всем нам. И морю. Доброго ветра тебе и там…

Прощай, капитан  Андрей Подколзин…

Хочется верить, что там, куда ты ушёл, будут и голубой океан, и тёплое, ласковое солнце, и белоснежная яхта, и всегда попутный ветер.

Андрей Подколзин, дружище. Всегда помню твое любимое напутствие: «Ангела тебе в паруса!». Лови его обратно и прощай, Капитан!

БЛАДИ МЕРИ / BLOODY MARY

В Черногорском городке Зевота,

В тихой бухте, в яхтенной марине,

Восемь рыл, уставших от полета,

Нацепив кто шорты, кто бикини,

Собрались на пирсе возле яхты,

На которой им впервые в жизни

Предстояло всем, согласно фрахту,

Показать, что есть еще в отчизне

Боевые парни и девчонки,

Могущие ссать ветрам навстречу,

Убивая вискарем печенки

Под соленый рокот русской речи.

Пятеро московских бизнесменов —

С ними чья-то толстая корова —

Кто из ботанов, кто из спортсменов,

Плюс две чиксы модные с Ростова.

“Так, ребята, — молвил самый бойкий,

Поправляя тонкие очечки. —

Я Димон. Жена, проверь там койки.

Разбираем, братцы, заморочки.

Кто из нас уже ходил на боте?

Что, никто? Вот это, блин, попали!

Так, вы из Ростова, вроде, тети.

Вы на лодках тоже не бывали?

Пацаны, вы вроде бы из спорта.

А, спортсмены, но в широком смысле!

Кто-то в лодках смыслит здесь хоть что-то?

Ну, чего молчим, экономисты”.

Тут глава рыбтреста “Ё-Майорка”

Лодку взглядом сумрачным измерил.

“Я когда-то управлял моторкой.

С братом в устье Волги браконьерил”. —

“Как тебя? Иван? А чо молчал-то? —

Всколыхнулся радостно очкарик. —

Вот Вадим. Мы все из “Руссо-Балта”.

Вот Данила, наливай стопарик!

Наливай стопарь за капитана!

Боцман кто? Вот этот шкаф Валера?

Всё, славяне, слушаем Ивана.

Эй, Ростов, вали на борт, холера!” —

“Эт-то что за шконка на два тела?

Это, сука, что, моя каюта?

Я на яхту, бл…ць, попасть хотела,

А не, бл…ць, в купе для лилипутов!” —

Завопила гарная брюнетка,

Что звалась в фейсбуке Миу-Миу,

А блондинка, Ленка или Светка,

Вслед за ней захныкала визгливо.

“Цыц, мадамы, взад дороги нету! —

Хохотнул Вадим, хлебая виски. —

Облежим как надо яхту эту,

Ну а нет — прощайтесь по-английски”. —

“По-английски? А чего, идея”, —

Миу-Миу поскреблась в мобиле.

Через час два потных иудея

К ней на пирс в роллс-ройсе подкатили.

“Ассалам алейкум, рюски братья”, —

Угоняя баб, рекли хасиды.

“Всё, Ростов в поход не буду брать я, —

Заявил Вадим. — Какие гниды”. —

“Бабы — зло, не будь я капитаном!

Никогда не верил и не верю”. —

Каждый сплюнул следом за Иваном,

Оценив нежданную потерю.

И, запив внезапную потерю

Добрым зельем, парни увидали,

Что зовется яхта “Bloody Mary” —

И названье лучше есть едва ли.

(И что надо биться за медали.)

“А чего мы виски всё да ромы, —

Вдруг заметил боцман молчаливый. —

Надо как-то это, гля, как дома:

Водочка, томатный сок и пиво”.

И, достав водяру из запасов,

Под Сердючку, “Чайф” и группу “Звери”

До рассвета предавался плясу

Экипаж веселой “Блади Мери”.

Ночью на тщедушного Вадима.

Грохнулся Валера с верхней полки.

“Вы не мой типаж, ступайте мимо”, —

И услышал: “Во. А где же телки?”

Утром парни кое-как проснулись

И, когда пошли в яхт-клуб побриться,

Двое с борта сразу навернулись

Под истошный крик: “Стоять, тупицы!”

К “Блади Мери” шел судья регаты.

“Так! Во избежанье всякой лажи,

Ща я познакомлю вас, ребяты,

И с оснасткой, блин, и с такелажем.

Запускать движок вот с этой кнопки,

Вот штурвал. Здесь — глубина и ветер.

Чтоб не биться об другие лодки,

Вешаем с бортов баллоны эти.

Значицца, баллоны, то есть кранцы.

Стаксель, грот, а к ним вот шкоты, фалы.

Леер, ванты. Это — гик, засранцы:

Главное, чтоб им не у…бало.

Вроде всё. Покеда, не скучайте.

И поаккуратней с парусами.

Мой совет вам: первыми отчальте.

Не могу помочь, справляйтесь сами”.

“Ваня, тут веревки где-то были, —

Произнес Димон спустя минуту. —

Ща я отвяжу их, и поплыли,

Только похмелюсь схожу в каюту”. —

“Раз…бай, алкаш!” — раздались вопли. —

“Кто алкаш? Отдай портвейн, гадюка!” —

Утирая кровяные сопли,

Дима наверх выскочил из люка.

А жена, что до сих пор молчала,

Колыхаясь всеми телесами,

Мчалась за Димоном вдоль причала,

Хлюпая купальными трусами.

Но Димон был все же быстроходней

И, примчавшись снова к “Блади Мери”,

Муринг отцепил, закинул сходни,

И врубив движок, покинул берег.

“Слышь, братан, отклейся от штурвала, —

Пробубнил Иван, мотнувши носом. —

Пропадет ведь баба”. — “Да достала!

Я успел ей кинуть пресс с баблосом.

Выживет. Давай-ка разбираться,

Где у нас тут старт и финиш будет,

Как заставить парус размотаться

И зачем канаты дружно рубят.

Пусть Вадим залезет на верхушку

Мачты и подтягивает парус.

Он у нас вообще по юбкам ушлый.

Ну а я с Данилой тут останусь”. —

“Хорошо, — сказал Иван. — Отлично.

Ваше дело — блоки и веревки.

Вам на помощь — мастер зуботычин,

Боцман наш, он в этом деле ловкий.

Наш Валера — офицер запаса,

В ПВО служил, потом в стройбате,

Так что отсидеться не удастся.

Шевелитесь, пацаны, летайте”. —

“В бой, братва! Сперва убрать баллоны,

Покидайте их пока в каюты.

Шевелись, ленивые муфлоны! —

И Валера выругался люто. —

Эй, сосед, специалист по тканям,

Лезь на мачту нашей “Блади Мери”!

Х..е ты мне тут трясешь муд…и,

Словно Цискаридзе на премьере.

Зацепляешь грот за самый кончик

И ползешь с ним прямо на верхушку.

Ну а ты, мой говорливый пончик,

Обвяжи ему канатом тушку.

Ты, Данила, вроде не пиз…ый,

Будешь у меня крутить лебедки,

Ну и наливать нам с кэпом пиво,

И смотреть, чтоб нас не сдуло с лодки”.

Через час под маты-перематы

Растянули стаксель вместе с гротом,

Закрепили кое-как канаты

И, весьма гордясь своей работой,

Накатили по рюмашке рома,

А потом еще по полстакана,

И умчал их ветр неугомонный

На просторы море-океана.

“Эй, братва, а где у нас регата?

Капитан, мы где? — взвились матросы. —

“Да, япона мать, снесло куда-то.

О, а это что вон там несется?

Или это мы на них несемся?

Паруса спустить! Живей, бакланы!” —

И, сверкая жопами на солнце,

Вдруг предстали взору капитана

Два знакомых женских силуэта.

“Парни, это ж ваша Миу-Миу!” —

“Хай, девчонки, я вас видел где-то.

Поднимайтесь к нам! Хотите пива? —

Затрещал Вадим, сжимая ванты,

Созерцая женщин на баллоне. —

Как там наши шейхи из Леванта?

Вижу, вы в седле, но где же кони?” —

“Эти жмоты сбросили нас в море!” —

“А чего просила?” — “Да десятку!” —

Ах ты ж мое ласковое горе!

Ну, давай, тащи сюда мохнатку.

Русские своих не оставляют.

Что ж мы, не спасем сестер по вере?

Пусть нас снова музы вдохновляют

На веселой шхуне “Блади Мери”!

Пусть всегда нам, русским, солнце светит,

А Россия — там, где мы, ребята,

Пьяные, беспечные , как дети,

Вместе с нашим золотом мохнатым.

Пусть не каждый стырил по мильярду,

Пусть не каждый яхтой мили мерит,

Но поднимем кубки за команду,

Вся Россия — наша “Блади Мери”!

В наших баках нефти — хоть залейся,

А в баллонах газ на всякий случай,

В трюмах ром и водка — пей-упейся,

Мы имеем женщин самых лучших!

Мы проспимся, пьяные бакланы,

Все бакланы, фифы и тетери,

И оставим в заднице все страны,

Уносясь на нашей “Блади Мери”.

Мы такою юшкой утирались,

Мы такую дрянь вливали в глотки,

Что какие б силы ни старались,

Им не сбить движенье нашей лодки.

В наших венах Сталин и Распутин,